Не имея внутренней стоимости, ничем не подкрепленной и свободно плавающей цены, биткоин слишком волатилен, чтобы быть привлекательным средством обмена или хранилищем стоимости. Эти недостатки привели к появлению других криптовалют, которые конвертируются по требованию по установленной цене в нечто, что должно быть более стабильным. Однако британское Управление по финансовому регулированию и надзору отказалось называть их "стейблкоинами" (stablecoins), сославшись на то, что их предполагаемая стабильность – это всего лишь стремление. Директивным органам Европейского союза и Соединенных Штатов также придется рассмотреть эти вопросы при разработке новых законов, регулирующих криптовалюты.

Среди различных типов криптовалют, использующих название "стейблкоин", некоторые подкреплены активами, а некоторые стремятся поддерживать свою стоимость алгоритмически. Но единственный тип, заслуживающий такого названия, – это токенизированные электронные деньги на блокчейне, полностью обеспеченные ликвидными финансовыми активами со стабильной стоимостью вне блокчейна.

Одним из примеров является Tether, третья по величине криптовалюта по рыночной капитализации. Согласно сайту компании, "все токены Tether привязаны 1 к 1 к соответствующей фиатной валюте (например, 1 USD₮ = 1 USD) и на 100% обеспечены резервами Tether". В настоящее время около 86% заявленных резервов Tether находятся в наличности или краткосрочных ликвидных активах. Токены Tether могут использоваться в качестве средства обмена или залога в децентрализованном финансировании (DeFi). Однако возникли разногласия по поводу того, имеют ли держатели законное право конвертировать свои токены один к одному с долларом, и является ли Tether достаточно обеспеченным и сможет ли он выдержать массовый отзыв.

Закон об ответственных финансовых инновациях (Responsible Financial Innovation Act), предложенный сенаторами США Синтией Ламмис (Cynthia Lummis) из Вайоминга и Кирстен Гиллибранд (Kirsten Gillibrand) из Нью-Йорка, может обеспечить некоторое облегчение регулирования. Он относит такие инструменты, как токены Tether, к платежным стейблкоинам, которые должны быть на 100% обеспечены высококачественными ликвидными активами, выкупаться по номиналу и подлежать публичному раскрытию баланса. Такое требование прозрачности и надзорного контроля обещает принести пользу как потребителям, так и компании Tether. Платежные стейблкоины подобны токенизированным банковским депозитам. Их эмитенты должны иметь доступ к "кредитору последней инстанции" центрального банка и к чему-то, аналогичному страхованию вкладов.

Второй тип стейблкоинов обеспечен вне блокчейновыми, возможно, неликвидными финансовыми или реальными активами с переменной стоимостью, включая сырьевые товары. Например, стейблкоин, обеспеченный золотом, может быть конвертируемым в одну унцию золота. Такие монеты могут быть привлекательны для тех, кто в других обстоятельствах держал бы золото, поскольку они более удобные в обращении, чем золото, делимые и легко передаваемые. Как и в случае с физическим золотом, долларовая стоимость этих активов может сильно колебаться, поэтому мы называем их (честными) рисковыми монетами (riskycoins). Информированная общественность должна иметь возможность выбирать, насколько рисковать, но регуляторы также должны гарантировать, что заявление эмитента об обеспеченности токена правдиво.

Третья категория предназначена для стейблкоинов, которые обеспечены только другими криптовалютами. Примером может служить токен Dai компании MakerDAO, который мягко привязан к доллару. Первоначальный владелец Dai обменивает на него активы на базе Ethereum. Залог должен превышать стоимость Dai, и он хранится в условном депонировании до тех пор, пока Dai не будут возвращены. Если стоимость залога падает ниже стоимости Dai (при привязке к доллару), кредит отзывается, а залог ликвидируется.

Привлекательность монет, обеспеченных другими криптовалютами, заключается в том, что избыточное покрытие (обычно 150%) обеспечивает буфер, который делает монету менее рисковой, чем криптовалюта обеспечения. Но даже с большим буферным запасом эти монеты принципиально не отличаются от Биткоина, поскольку они (избыточно) обеспечены активами, не имеющими внутренней ценности. С привязкой они представляют собой рисковые монеты, притворяющиеся стабильными монетами, то, что мы называем сомнительными монетами (dodgycoins). Здесь задача регуляторов – превратить их в честные рисковые монеты, обеспечив полную прозрачность и запретив любую жесткую привязку к валюте вне блокчейна.

Еще один вид "стейблкоинов" ничем не обеспечен. Вместо этого он полагается на алгоритм "майнить и сжигать" (“mint-and-burn”), который корректирует предложение валюты для поддержания привязки между монетой и долларом. Опять же, поскольку нет внешнего ориентира стоимости, долларовая привязка уязвима к изъятию средств, если достаточное количество держателей монет потеряют к ней доверие. Поэтому риски должны быть четко указаны в любом информационном документе, а привязка должна быть описана как стремление, а не как гарантия (чтобы не попасть в категорию сомнительных монет).

Одна из недавних гибридных схем со стабильными монетами основана на сочетании поддержки другой криптовалютой и алгоритмического механизма "майнить и сжигать". Блокчейн-протокол и платежная платформа Terra поддерживали свободно плавающую криптовалюту Luna и стабильную валюту UST, привязанную к 1 доллару США. Пользователи могли обменять один доллар Luna на один UST.

Когда курс UST поднимался выше доллара и пользователи обменивали Luna на UST, обмененная сумма Luna сгорала, и чеканилось больше UST. Но когда курс UST падал ниже доллара, пользователи меняли UST на Luna, UST сжигались, а Luna чеканилась. С пиковой цены в 116,39 долларов 5 апреля 2022 года Luna упала почти до нуля 12 мая 2022 года. UST стоил копейки 19 июня 2022 года. Теперь ясно, что UST был сложным, высокорисковым инструментом, выдававшим себя за стейблкоин. Когда регулирующие органы разрешают продавать такие сложные, гибридные рисковые монеты как привязанные, это делает их действительно сомнительными монетами.

Проблемы регулирования, связанные с криптовалютами и DeFi, вполне решаемы при условии, что органы власти сосредоточатся на экономических функциях и рисках самих токенов электронных денег и других криптоактивов. Они не должны руководствоваться формальными, юридическими ярлыками и институтами, которые выпускают эти инструменты. Большинство из них преследуют цель регуляторного арбитража. Директивные органы не должны облегчать им эту задачу.

Виллем Х. Буйтер, Анна К. Сиберт