Распространение искусственного интеллекта (ИИ) в экономике повысило вероятность – а для многих и страх – того, что машины в конечном итоге заменят человеческий труд. Они будут не только выполнять все большую долю механических операций, что мы наблюдаем со времен первой промышленной революции, но и координировать работу путем установления прямой связи между машинами (так называемый Интернет вещей).

Некоторые одобряют эти революционные достижения за осуществление давней человеческой мечты об освобождении от работы, другие обвиняют их в том, что они лишают людей возможности реализовать себя в труде и разрывают связь с доходами и социальными льготами, связанными с работой. Согласно последнему сценарию, все больше и больше рабочих мест будет исчезать, что приведет к массовой безработице, хотя спрос на специалистов по разработке процессов и продуктов будет расти. Исследования вероятного влияния ИИ и автоматизации на рынок труда, конечно, весьма спекулятивны, но мы не должны недооценивать возможные последствия новых технологий для занятости.

Многие наблюдатели, опасаясь худшего, выступают за безусловный базовый доход без работы, чтобы предотвратить предсказуемое обнищание. Но прежде, чем экономисты и политики начнут подсчитывать затраты и выгоды от всеобщего базового дохода, нам следовало бы поставить под сомнение саму идею безработного будущего.

Наше нынешнее весьма узкое определение работы восходит к концу XIX века, когда растущие темпы развития крупной промышленности привели к повсеместному отделению рабочего места от домашнего хозяйства. В основных промышленных регионах труд был сведен к оплачиваемой работе вне дома, в то время как работа по дому, натуральное сельское хозяйство и соседский обмен были внезапно исключены из расчета стоимости. Эти виды деятельности не исчезли ни на периферии, ни в ядре глобальной экономики, но они не учитывались как часть мира труда и рабочей силы. Отсутствие заработной платы означало отсутствие признания, статистического учета и доступа к государственным пособиям.

Ученые-обществоведы заявили, что неоплачиваемый домашний труд и натуральное хозяйство, а также крестьянское сельское хозяйство и традиционные ремесла являются остаточными видами экономической деятельности, которые вскоре будут вытеснены современными технологиями и полной коммерциализацией. Но хотя это видение вдохновляло социалистические движения на протяжении всего двадцатого века, ему не удалось реализоваться. Правда, отношения оплаты труда расширились. Но в огромных частях развивающегося мира зарплаты не хватало для того, чтобы прокормить семью, поэтому приходилось компенсировать домашний труд и работу по добыче средств к существованию. А с 1980-х годов в развитые экономики вернулся неоплачиваемый труд.

Завершение цикла восстановления после Второй мировой войны в конце 1960-х – начале 1970-х годов ознаменовало переход от старого к новому международному разделению труда. Рационализация, финансизация и аутсорсинг трудоемких операций в новые индустриальные страны на мировой периферии разрушили связь между пожизненной занятостью и социальным обеспечением, которая была характерна для рынков труда развитых стран.

По мере цифровизации и глобализации товарных цепочек работодатели вводили все более гибкие трудовые контракты, вынуждая все большее число работников соглашаться на нестабильные условия занятости. Многие люди были вынуждены совмещать несколько доходов, полагаться на государственные субсидии и увеличивать неоплачиваемые рабочие часы, чтобы компенсировать отсутствие работы, периоды безработицы и потерю работы, дававшей право на социальные пособия. Работающие бедные, которые не могут жить на одну зарплату, теперь работают на нескольких работах или по контрактам; в сельской местности они удовлетворяют свои потребности в пище и жилье частично за счет натурального сельского хозяйства и строительных работ.

Но рост неоплачиваемой деятельности не ограничивается бедными людьми. Чтобы соответствовать новым требованиям к работе в эпоху ИИ и машин, обеспеченные люди должны работать над профилированием и стилизацией своей физической и умственной деятельности, включая внешний вид, мотивацию и выносливость. Хотя они могут прибегать к помощи домашней прислуги для приготовления пищи, уборки и ухода, а также обращаться за профессиональной помощью для дополнительного обучения и психологической поддержки, им все равно приходится тратить все больше времени на саморазвитие и обучение других членов семьи.

Лишь небольшая часть растущего объема неоплачиваемой работы может быть передана ИИ; любые задачи, которые он возьмет на себя, создадут новые потребности, которые необходимо будет удовлетворить. Пока неясно, какие новые виды будущей деятельности возникнут в результате утраты личной привязанности, когда машины и алгоритмы вытеснят общение между людьми. В конце концов, подобно тому, как в прошлом мы сталкивались с переходом от первичного сектора ко вторичному и третичному, вакуум породит новый экономический сектор, наполненный новыми формами товарной деятельности; взаимные отношения также могут заполнить пустоту.

Уже сейчас почти никто, независимо от дохода, не может отказаться от выполнения теневой работы, которую требуют от нас современные средства связи, шопинг и банковское дело. Предоставляя платформенной экономике свои данные, покупатели и клиенты становятся неоплачиваемыми работниками коммерческих компаний и способствуют развитию глобального капитализма.

Независимо от того, смотрим ли мы на будущее трудовой деятельности с точки зрения необходимости или самореализации, работа не исчезнет из-за внедрения искусственного интеллекта. Сокращение рабочих мест и оплачиваемого труда, скорее всего, будет сопровождаться ростом неоплачиваемой деятельности по уходу и жизнеобеспечению, а также современной теневой работы.

Такой сценарий обнадеживает только в том случае, если нам удастся найти новые способы справедливого распределения оплачиваемого и неоплачиваемого труда между всеми гражданами. В противном случае мы рискуем оказаться в раздвоенном мире. У обеспеченных трудоголиков будет финансово выгодная, но стрессовая работа, а безработные будут вынуждены прибегнуть к стратегиям выживания, чтобы обеспечить себе базовый доход или пособие для бедных.

Андреа Комлози