Лет 12 тому назад мы с моей коллегой Пиппой Норрис проанализировали данные о религиозных тенденциях в 49 странах с 1981 по 2007 год, включая несколько субнациональных территорий, таких как Северная Ирландия (в этих странах проживало 60 процентов населения мира). Мы не обнаружили повсеместного возрождения религии, несмотря на обратные утверждения: большинство стран с высоким уровнем доходов стали менее религиозными; но мы обнаружили, что в 33 из 49 изученных стран, люди стали более религиозными за эти годы. Так было в большинстве бывших коммунистических стран, в большинстве развивающихся стран и даже в ряде стран с высоким уровнем доходов. Наши результаты ясно показали, что индустриализация и распространение научных знаний не привели к исчезновению религии, как когда-то предполагали некоторые ученые.

Но с 2007 года все очень быстро изменилось. Примерно с 2007 по 2019 годы подавляющее большинство стран, изучаемых нами, – 43 из 49 – стали менее религиозными. Спад веры не ограничивался странами с высоким уровнем доходов и наблюдался в большинстве стран мира.

Увеличивается количество людей, больше не считающих религию необходимым источником поддержки и смысла своей жизни. Даже Соединенные Штаты, долгое время считавшиеся доказательством того, что экономически развитое общество может быть сильно религиозным, теперь присоединились к другим богатым странам в их отходе от религии. Несколько факторов вызывают эту тенденцию, но самый мощный из них – это ослабление ряда верований и убеждений, тесно связанных с требованием поддержания высокой рождаемости. Современные общества стали менее религиозными отчасти потому, что им больше не нужно поддерживать гендерные и сексуальные нормы, которые прививались веками основными мировыми религиями.

Хотя некоторые религиозные консерваторы предупреждают, что отступление от веры приведет к краху социальной сплоченности и общественной морали, данное утверждение не подтверждается фактами. Как ни неожиданно это может показаться, менее религиозные страны, как правило, менее коррумпированы и имеют более низкий уровень убийств, чем более религиозные. Безусловно, сама религия не поощряет коррупцию и преступность. Это явление отражает тот факт, что по мере развития общества выживание становится более безопасным: когда-то широко распространенный голод сегодня становится редкостью; увеличивается продолжительность жизни; уменьшается количество убийств и других форм насилия. И, по мере повышения уровня безопасности, люди становятся менее религиозными.

 Взлет и падение веры

В нашем более раннем исследовании, опубликованном в 2011 году, сравнивались уровни религиозных убеждений в 1981 году с результатами последних доступных на тот момент опросов, начиная примерно с 2007 года, охватив период примерно четверти века. В каждом опросе респондентов просили указать, насколько важен Бог в их жизни, выбрав значение по шкале ранжирования от одного – «Совсем не важен» – до десяти – «Очень важен».

Исследование того, как уровень религиозности страны менялся со временем, привело к поразительным результатам. Большинство изученных стран показывают всплески веры в важность Бога. Самый большой рост был в бывших коммунистических странах. Например, с 1981 по 2007 годы средний показатель религиозности болгарской общественности вырос с 3,6 до 5,7. В России он вырос с 4,0 до 6,0. Частично этот рост религиозности был ответом на резкое снижение экономической, физической и психологической безопасности после распада Советского Союза; религия заполняла идеологический вакуум, оставшийся после краха коммунизма. Религиозные убеждения также усилилились во многих развивающихся странах за пределами бывшего Советского Союза, включая Бразилию, Китай, Мексику и Южную Африку. С другой стороны, религия пришла в упадок в большинстве стран с высоким уровнем доходов.

С 2007 года наблюдалась поразительно резкая тенденция отхода от религии. Фактически во всех странах с высоким уровнем дохода религия продолжает приходить в упадок. В то же время, многие бедные страны, а также большинство бывших коммунистических государств также стали менее религиозными. С 2007 по 2019 годы только пять стран стали более религиозными, тогда как подавляющее большинство исследованных стран двигалось в противоположном направлении.

Индия – самое важное исключение из общей картины упадка религиозности. Период исследования примерно совпадает с возвращением к власти индуистской националистической партии Бхаратия Джаната (ПБД), чей политический курс стремится объединить национальную идентичность с религиозной идентичностью. Правительство ПБД выступает за политику, дискриминирующую последователей других религий, в особенности многочисленного мусульманского меньшинства Индии, вызывающих противоречия в обществе и разжигающих религиозные настроения.

 Самый драматический отход от религии произошел среди американской общественности. С 1981 по 2007 годы Соединенные Штаты считались одной из наиболее религиозных стран мира, с очень небольшими изменениями уровня религиозности. С тех пор, среди всех стран, по которым у нас есть данные, Соединенные Штаты продемонстрировали самый большой отход от религии. Ближе к концу периода начального исследования средняя оценка важности Бога в жизни американцев составляла 8,2 по десятибалльной шкале. Согласно последнему опросу, проведенному в США в 2017 году, этот показатель упал до 4,6 – поразительно резкое падение. В течение многих лет Соединенные Штаты были главным примером, демонстрирующим, что экономическая модернизация не нуждается в отделении церкви от государства. Кроме того, на сегодняшний день Соединенные Штаты находятся на 11 месте среди наименее религиозных стран, по которым у нас есть данные.

Влиятельные мыслители от Карла Маркса до Макса Вебера и Эмиля Дюркгейма предсказывали, что распространение научных знаний рассеет религию во всем мире, но этого не случилось. Для большинства людей религиозная вера была более эмоциональной, чем когнитивной. И на протяжении большей части истории человечества само выживание было под вопросом. Религия обеспечивала уверенность в том, что мир находится в руках непогрешимой высшей силы (или сил), которая обещала, что, если кто-то будет следовать правилам, в конечном итоге, все будет складываться к лучшему. В мире, где люди часто жили на грани голода, религия помогла им справиться с серьезной неуверенностью и стрессом. Но по мере экономического и технологического развития люди становились все более способными избежать голода, справиться с болезнями и подавить насилие. По мере уменьшения существующей незащищенности и увеличения продолжительности жизни, они становятся менее зависимыми от религии, и менее склонными принимать ее ограничения, в том числе удерживая женщин на кухне, а гомосексуалистов – в туалете.

Отделение государства от церкви не происходит повсюду и одновременно; оно происходит, когда страны достигли высокого уровня реальной безопасности, и даже тогда оно обычно движется очень медленно, по мере того, как одно поколение сменяет другое. Направление этого отделения может даже полностью изменится и повернуть вспять в случае, если общества станут более религиозными из-за длительных периодов снижения уровня безопасности. Отделение государства от церкви происходит постепенно с девятнадцатого века, начиная с обществ Западной Европы и Северной Америки, которые были наиболее экономически и физически безопасными, и затем распространялось на все большее количество стран по всему миру.

Хотя отделение государства от церкви обычно происходит по мере смены поколений, оно может достичь переломного момента, когда изменится преобладающее мнение в обществе, а люди под влиянием сил конформизма и социальных предпочтений, начинают поддерживать взгляды, против которых они когда-то выступали, что приводит к исключительно быстрым культурным изменениям. Недавно этой черты достигли молодые и образованные группы в странах с высоким уровнем доходов.

 ТЕРЯЯ СВОЮ РЕЛИГИЮ

Некоторые другие факторы, помимо повышения уровня экономического и технологического развития, помогают объяснить ослабление религии. В Соединенных Штатах этот спад частично объясняется политикой. С 1990-х годов Республиканская партия стремилась заручиться поддержкой, внедряя консервативные христианские должности по однополым бракам, абортам и другим культурным вопросам. Но это политически мотивированное обращение к религиозным избирателям привело к побочному эффекту, отталкивая от религии других избирателей, особенно молодых и либеральных в культурном отношении. Когда-то считалось, что религиозные верования формируют политические взгляды, а не наоборот. Но недавние данные показывают, что причинно-следственная связь может идти другим путем: исследования групп испытуемых показали, что многие люди сначала меняют свои политические взгляды, а затем становятся менее религиозными.

Некритическое принятие президента Дональда Трампа – лидера, которого нельзя назвать образцом христианской добродетели – многими выдающимися протестантами, привело к тому, что другие протестанты стали опасаться, что молодые люди массово покинут свои церкви, ускоряя, таким образом, продолжающуюся тенденцию. Римско-католическая церковь, со своей стороны, потеряла приверженцев из-за собственных кризисов. Ранее в этом году Исследовательский центр Пью (Pew Research Center) установил, что 92 процента взрослого населения США были осведомлены о недавних сообщениях о сексуальном насилии со стороны католических священников, и около 80 процентов опрошенных заявили, что, по их мнению, эти нарушения были «продолжающимися проблемами, которые все еще возникают». Соответственно, 27 процентов опрошенных католиков США заявили, что в ответ на эти сообщения они сократили посещаемость Мессы.

Однако, возможно, самая важная сила, стоящая за отделением государства от церкви, – это трансформация норм, регулирующих рождаемость человека. На протяжении многих веков большинство обществ возлагали на женщин роль, заключающуюся в рождении как можно большего количества детей и не поощряли разводы, аборты, гомосексуализм, контрацепцию и любое сексуальное поведение, не связанное с репродуктивностью. Священные писания основных мировых религий сильно различаются, но, как мы с Норрис продемонстрировали, практически все мировые религии прививали своим приверженцам нормы, способствующие размножению. Религии подчеркивали важность повышения рождаемости, потому что это было необходимо. В мире с высокой младенческой смертностью и низкой продолжительностью жизни, которые преобладали до недавнего времени, среднестатистическая женщина должна была произвести от пяти до восьми детей, чтобы просто возместить численность населения.

В течение двадцатого века большое количество стран достигли значительного снижения уровня детской смертности и более высокой продолжительности жизни, что сделало эти традиционные культурные нормы менее необходимыми. Этот процесс не произошел в одночасье. Основные мировые религии представляли нормы, стимулирующие рождаемость, как абсолютные моральные правила и решительно сопротивлялись изменениям. Люди медленно отказывались от привычных верований и социальных ролей, которые они знали с детства в отношении половой идентичности и сексуального поведения. Но когда общество достигло достаточно высокого уровня экономической и физической безопасности, молодые поколения выросли, принимая эту безопасность как должное, и нормы рождаемости отступили. Идеи, практика и законы, касающиеся гендерного равенства, разводов, абортов и гомосексуализма, сейчас быстро меняются.

Эти изменеия поддаются количественной оценке. Данные, собранные во Всемирном исследовании жизненных ценностей (World Values Survey) на протяжении многих лет, позволяют увидеть глубокую трансформацию. В опросе используется десятибалльная шкала, основанная на принятии каждой страной разводов, абортов и гомосексуализма. Переломный момент находится примерно в середине шкалы, на уровне 5,50; более низкие баллы указывают на то, что большинство жителей страны придерживаются более консервативных взглядов, а более высокие баллы указывают на то, что большинство придерживается более либеральных взглядов, ориентированных на индивидуальный выбор. Примерно в 1981 году большинство населения каждой страны, по которой у нас есть данные, поддерживало нормы, способствующие рождаемости. Даже в странах с высоким уровнем дохода средние баллы варьировались от 3,44 (Испания), 3,49 (США), 3,50 (Япония), 4,14 (Великобритания) и 4,63 (Финляндия) до 5,35 в Швеции – самой либеральной страны в тот период, но с оценкой чуть ниже критической точки шкалы. Но происходили глубокие перемены. К 2019 году средний балл Испании вырос до 6,74, США – до 5,86, Японии – до 6,17, Великобритании – до 6,90, Финляндии – до 7,35 и Швеции – до 8,49. Все эти страны были ниже переломного момента 5,50 при первом опросе, и все они были выше него к 2019 году. Эти цифры предлагают упрощенную картину сложной реальности, но они передают масштабы недавнего ускорения отделения церкви от государства.

Эта тенденция распространилась на весь остальной мир, но с одним важным исключением. Данные по населению 18 стран с мусульманским большинством, доступные во Всемирном исследовании жизненных ценностей, были намного ниже критической точки, что свидетельствовало о сильной религиозности и приверженности сохранению традиционных норм, касающихся пола и рождаемости. Даже учитывая экономическое развитие, страны с мусульманским большинством, как правило, несколько более религиозны и консервативны в культурном отношении.

 НО ВСЁ НЕ РАЗРУШИТСЯ

На протяжении веков религия служила силой социальной сплоченности, снижая уровень преступности и поощряя соблюдение закона. Каждая крупная религия прививает определенную версию библейских заповедей «Не кради» и «Не убий». Поэтому понятно, что религиозные консерваторы опасаются, что отступление от религии приведет к социальному беспорядку с ростом коррупции и преступности. Но, что удивительно, это опасение не подтверждается доказательствами.

С 1993 года Transparency International (неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру) отслеживает показатели коррупции и честности государственных чиновников и деловых людей во всем мире. Ежегодно эта правозащитная группа публикует Индекс восприятия коррупции, который оценивает коррупцию в государственном секторе в 180 странах. Эти данные позволяют проверить реальную взаимосвязь между религиозностью и коррупцией: является ли коррупция менее распространенной в более религиозных странах, чем в менее религиозных? Ответ однозначный: нет – на самом деле, религиозные страны обычно более коррумпированы, чем нерелигиозные. В сильно нерилигиозных Скандинавских странах уровень коррупции – один из самых низких в мире, а в высокорелигиозных странах, таких как Бангладеш, Гватемала, Ирак, Танзания и Зимбабве, – один из самых высоких.

Очевидно, что религиозность не порождает коррупции. В странах с низким уровнем экономической и физической безопасности, как правило, высокий уровень религиозности, а также высокий уровень коррупции. Хотя когда-то религия, возможно, играла решающую роль в поддержании общественной морали, но по мере экономического развития общества эта роль уменьшается. Жители религиозных стран несколько чаще осуждают коррупцию, чем жители менее религиозных стран, но на этом влияние религии на поведение заканчивается. Религия может сделать людей более склонными к применению наказаний, но не делает их менее коррумпированными.

Эта закономерность также применима к другим преступлениям, таким как убийство. Как это ни удивительно, уровень убийств более чем в десять раз выше в самых религиозных странах, чем в наименее религиозных. В некоторых относительно бедных странах уровень убийств низкий, но в целом процветающие страны, которые обеспечивают своим жителям материальную и юридическую безопасность, намного безопаснее, чем в бедных странах. Дело, конечно, не в том, что религиозность вызывает убийства, а в том, что и преступность, и религиозность имеют тенденцию быть высокими в обществах с низким уровнем реальной безопасности.

 Религиозные страны, на самом деле, более коррумпированы, чем нерелигиозные.

Факты доказывают, что современные общества не погрузятся в нигилистический хаос без религиозной веры, связывающей их, но, вероятно, так было не всегда. В ранних аграрных обществах, когда уровень жизни большинства людей был немного выше уровня выживания, религия могла быть наиболее эффективным способом поддержания порядка и сплоченности. Но модернизация изменила такое соотношение. По мере того, как традиционная религиозность снижается, кажется, появляется столь же «сильный набор» моральных норм, чтобы заполнить возникающую пустоту. Данные Всемирного исследования жизненных ценностей показывают, что в странах с высоким уровнем безопасности и нерелигиозности люди уделяют все большее внимание самовыражению и свободному выбору, с растущим вниманием к правам человека, толерантности к приезжим, защите окружающей среды, гендерному равенству и свободе слова.

Традиционные религии могут вызывать опасные разногласия в современном глобальном обществе. Религии, по своей сути, склонны представлять свои нормы как абсолютные ценности, несмотря на то, что они фактически отражают историю общества и социально-экономические характеристики. Жесткость любой системы абсолютных убеждений может привести к фанатической нетерпимости, как показали исторические конфликты между католиками и протестантами, христианами и мусульманами.

По мере развития общества от аграрного к индустриальному, и к основанному на знаниях, растущая реальная безопасность имеет тенденцию к уменьшению важности религии в жизни людей, и они становятся менее покорными традиционным религиозным лидерам и институтам. Эта тенденция, вероятно, продолжится, но будущее всегда остается неопределенным. Такие пандемии, как COVID-19, снижают чувство реальной безопасности у людей. Если пандемия продлится много лет или приведет к новой Великой депрессии, культурные изменения последних десятилетий могут начать меняться к худшему.

Но этот изменение остается маловероятным, потому что будет противоречить мощной, долгосрочной, обусловленной технологиями тенденции роста благосостояния и увеличения продолжительности жизни, которая помогает «отклонить» людей от религии. Если данная тенденция сохранится, влияние традиционных религиозных авторитетов на общественную мораль будет сокращаться по мере того, как культура растущей толерантности становится все сильнее.

Рональд Ф. Инглхарт