Космополитические ценности высшего образования отступают перед нарастающей волной провинциализма. Число иностранных студентов в университетах США продолжает сокращаться, а филиалы американских университетов за рубежом реорганизуются или закрываются. Эта тенденция имеет зловещие последствия, причем не только для образования и научных исследований.

Университеты находятся на пересечении национальных интересов и общечеловеческих целей. Хотя они играют роль в построении государства, но также и способствуют поиску истины, который всегда выигрывал от свободного обмена идеями и свободного перемещения ученых и студентов через границы. В эпоху сокращения глобальных институтов университет стал последним, кто ощутил на себе упадок власти и влияния. Открытый поток идей теперь находится под угрозой. Можно ли это изменить?

В ХІХ веке университеты достигли известности благодаря тому, что стали полезными для национальных государств, готовили сотрудников государственной службы и совершенствовали технологии посредством фундаментальных исследований. Позже они стали форумом для глобального сотрудничества, находя способы сбалансировать свои обязательства перед своими странами и ответственность перед международным сообществом. Однако опасения по поводу подъема Китая и подозрения в шпионаже в последние годы склонили чашу весов в сторону национальных приоритетов.

В 2020 году президент Дональд Трамп издал указ, запрещающий работу китайских аспирантов и исследователей в ряде научных областей. Администрация президента Джо Байдена сохранила этот запрет. Ранее в этом году сенатор Том Коттон из Арканзаса предложил запретить финансирование университетов США китайскими организациями и прекратить десятилетнюю программу многократных виз для граждан Китая.

Американские националисты, такие как Коттон, вряд ли признают, что китайцы идут по пути, проложенному американскими студентами. В XIX веке около 10 000 американцев отправились учиться в университеты Германии. Когда они вернулись, то создали учебные заведения по образцу тех, в которых были за границей. Адаптация американцами немецких университетов была настолько эффективной, что к 1900 году поток движения изменился на противоположный. Немцы посещали Всемирные ярмарки в Чикаго и Сент-Луисе, чтобы узнать об американских достижениях в области высшего образования, таких как совместное обучение и прикладная математика. В результате этого "конкурентного подражания" расширялись исследования и инновации в области естественных и гуманитарных наук.

Несмотря на некоторые опасения немцев, что американские студенты могут украсть коммерческие секреты, интеллектуальное любопытство победило протекционизм. Ученые и исследователи из двух стран стали не только конкурентами, но и партнерами. Профессора ездили туда-сюда между Нью-Йорком и Берлином по обмену, делясь идеями и развивая их. Один из руководителей прусского образования восхищался тем, что это взаимное обучение "представляет собой прогресс... в направлении интеллектуального единства человеческой расы....".

Две мировые войны подорвали академическое сотрудничество. Университет стал тяготеть к государству, а преподаватели продвигали себя в качестве экспертов, способных продвигать национальные цели. Американские профессора ополчились на своих немецких коллег; а тех, кто отказывался, увольняли.

После Второй мировой войны потребовались многочисленные усилия, чтобы возродить дремлющие ценности трансатлантического научного обмена и прозрачности. Даже международные программы времен холодной войны, такие как финансируемый Фондом Форда Свободный университет Берлина, программа Фулбрайта и Германская служба академических обменов, были скорее выражением "мягкой силы", чем истинного научного партнерства.

В последние годы университеты вернулись к сотрудничеству в стиле XIX века для решения проблем XXI века. Сотрудничество между Калифорнийским университетом и немецкими институтами, финансируемое некоммерческой организацией "Ресурсы для будущего", стимулирует инновации в области климатической политики. Ученые из Калифорнийского университета в Беркли, Калифорнийского университета в Дэвисе, Берлина и Института европейских исследований в Брюсселе проводят совместные исследования по декарбонизации и электрификации транспорта. Их работа ведет к внедрению "зеленых" инноваций по обе стороны Атлантики.

Но сегодня университеты США движутся в разных направлениях. Хотя большая часть финансирования их исследований поступает от федерального правительства, они, в целом, поддерживают глобальный обмен идеями, даже с американскими конкурентами. Именно так происходит развитие знаний. Вместо того, чтобы препятствовать потенциальным партнерам по исследованиям в получении виз, правительствам следует поощрять международное научное сотрудничество через финансовую поддержку и программы обмена. Администрация Байдена должна использовать эту возможность для продвижения ценности науки как общественного блага.

В длинной истории научных открытий недавняя тенденция к нативизму является отклонением. Научный прогресс и технологические инновации требуют свободного обмена. Те, кто хочет участвовать в научной деятельности, должны быть готовы открыть свои границы для партнеров из других стран, включая потенциальных соперников.

Многие задаются вопросом, сможет ли Китай стать научной сверхдержавой, несмотря на свою регрессивную политику и ограниченные права и свободы. Но мы должны задаться и другим вопросом: Смогут ли американские университеты оставаться лучшими в мире, несмотря на то, что они закрыты от Китая и остального мирового сообщества?

Чтобы оставаться жизненно важными и актуальными – и поддерживать как национальный, так и глобальный прогресс – университеты должны оставаться открытыми для мира. Американцы должны знать это как никто другой.

Э. Дж. Ливайн