На фоне мрачных новостей о климате недавнее решение Китая ускорить процесс перехода на экологически чистые технологии – редкое светлое пятно. В начале марта на ежегодном Всекитайском собрании народных представителей премьер-министр Ли Цян (Li Qiang) объявил, что страна будет ускорять инвестиции в проекты в области чистой энергетики. Согласно плану, «новое трио» отраслей – солнечные панели, электромобили (EV) и литиевые батареи – должно стать двигателем экономического роста, заменив «старое трио» – одежду, мебель и бытовую технику. Хотя инвестиций в целевые отрасли будет недостаточно, чтобы обратить вспять продолжающийся экономический спад в стране, Запад должен оценить последствия заявления Ли.

Глобальный «зеленый» переход уже идет полным ходом; на данном этапе страны и компании в большинстве своем согласны с переходом на чистую энергетику. По данным Международного энергетического агентства (International Energy Agency), в 2023 году ежегодный прирост мощностей возобновляемых источников энергии увеличился почти на 50%, до 507 гигаватт, что является самым быстрым темпом роста за последние два десятилетия. Европейский союз, Соединенные Штаты и Бразилия, в частности, установили рекордные объемы мощностей возобновляемых источников энергии. Но наибольший рост наблюдался в Китае: в 2023 году он ввел в эксплуатацию столько же солнечных фотоэлектрических установок, сколько весь мир в 2022 году, и увеличил свои ветровые мощности на 66 % в годовом исчислении.

Решение Китая увеличить расходы может еще больше ускорить этот эпохальный сдвиг и помочь достичь долгосрочных климатических целей, отодвинув пик использования ископаемого топлива и снизив выбросы парниковых газов. Более того, это говорит о том, что промышленная политика, ориентированная на конкретные места, способствует, а не препятствует декарбонизации. Президент США Джо Байден открыл миру новую эру промышленной политики, приняв Закон о снижении инфляции («Inflation Reduction Act», IRA) на сумму 800 млрд долларов, включающий расходы на энергетику и климат в размере 391 млрд долларов, и Двухпартийный закон об инфраструктуре («Bipartisan Infrastructure Law», BIL) на сумму 1,2 трлн долларов. Эта стратегия подтолкнула ЕС к внедрению собственной системы «зеленых» субсидий. И теперь Китай решает свои экономические трудности, направляя еще больше ресурсов на декарбонизацию.

В то же время увеличение поставок недорогой «зеленой» продукции из Китая – вероятный результат ставки этой страны на развивающиеся технологии – не приведет в США, поскольку они придерживаются промышленной политики. Правительство США уже ввело тарифы на стратегический китайский импорт. И в то время как IRA и BIL направляют огромные средства на производство и внедрение чистых источников энергии внутри страны, администрация Байдена рассматривает новые протекционистские меры, чтобы не дать Китаю занижать цены на американском рынке.

Это огорчает ярых сторонников свободной торговли, поскольку означает, что дешевые китайские солнечные батареи, электромобили и аккумуляторы не скоро появятся в Америке. Победа Дональда Трампа в ноябре только усугубит ситуацию: бывший президент предложил ввести ошеломляющие 60%-ные тарифы на весь китайский импорт.

Несмотря на то, что переход к новой энергетике обойдется американцам недешево, эту цену стоит заплатить. Защищая свою отечественную промышленность, правительство США, скорее всего, перенаправит китайскую продукцию в другие страны, особенно в развивающиеся, что позволит потребителям покупать экологически чистые технологии по низким ценам. Что еще более важно, если развивающиеся страны воспользуются этой возможностью, они смогут ускорить свой собственный «зеленый» переход.

Например, премьер-министр Индии Нарендра Моди (Narendra Modi), чей план по достижению нулевого уровня выбросов к 2070 году крайне недостаточен, должен воспользоваться преимуществами китайского роста «зеленых» технологий. В краткосрочной перспективе это означает использование китайской продукции для восполнения пробелов в индийской отрасли чистой энергетики. Моди также должен убедить китайские компании построить дополнительные производственные мощности в Индии, что будет способствовать передаче технологий, созданию рабочих мест и снижению стоимости «зеленых» технологий.

Африканские лидеры должны также электрифицировать свои экономики, используя китайские «зеленые» продукты и технологии. Подобно тому, как многие африканские страны перешли на мобильные сети, минуя развитие стационарной связи, они должны сделать то же самое с чистой энергией, минуя ископаемое топливо. Хотя такой подход, безусловно, является сложной задачей, он хорошо подходит для континента с богатыми солнечными и ветровыми ресурсами и потребностью в распределенных энергетических решениях. Кроме того, африканские страны, обладающие большими запасами редкоземельных металлов, должны сотрудничать с китайскими компаниями, чтобы продвинуться по цепочке создания стоимости и увеличить количество рабочих мест.

Всякий раз, когда руководители компаний и политические деятели встречаются на конференциях по климату или в Давосе, общим является то, что «зеленый» переход должен быть справедливым. Для этого потребуется 1 трлн долларов ежегодных инвестиций в экологически чистую энергетику в странах с низким и средним уровнем дохода, что в семь раз больше нынешнего уровня. Несмотря на острую потребность в увеличении финансирования, рост китайских инвестиций в чистую энергетику может стать важной частью решения этой проблемы.

В конечном итоге Китай и США (а также ЕС) должны прийти к соглашению о том, что представляет собой справедливая и свободная торговля «зелеными» товарами. Но тем временем, принимая во внимание экзистенциальный императив достижения нулевого уровня выбросов, мы должны приветствовать инвестиционные планы Китая, даже если нас беспокоят их последствия для американской промышленности. Пока что я могу ездить на американском EV от Ford или Tesla, но надеюсь, что однажды у меня появится возможность приобрести EV, построенный китайской компанией BYD. В любом случае, я буду на пути к менее загрязненному будущему.

Стюарт П.М. Макинтош