32x32

BVS 18.05.2018

Экономика знаний: о чем она?

  Примерно в середине ХХ века в экономических исследованиях начала использоваться дефиниция «экономика знаний». В то время внимание к ней усиливалось и в связи с развитием компьютерной техники, информатики, кибернетики, а также с появлением новых философских направлений (например, М. Полани).

  Надо сказать, что на тот период в мейнстрим экономической теории концепция экономики знаний не вошла, оставаясь дополнением некоторых направлений исследований, например, в сфере менеджмента. В конце 1990 – начале 2000 гг. возникла новая волна внимания к экономике знаний, что также во многом было связано с так называемой «информационной революцией». Закономерно, что широкое распространение компьютерной техники и появление Интернета обратило внимание на проблематику данных, информации, знаний. Концепцию экономики знаний взяли на вооружение многие международные организации, например, Всемирный банк и ОЭСР. Однако постепенно внимание ослабело, возникла многочисленная критика экономики знаний авторитетными исследователями. Стоит упомянуть, например, А. Горца («Знание, стоимость и капитал. К критике экономики знаний») или Ж. Азама («l'utopie de l'economie de la connaissance»). И это понятно - концепция слаба, определения знаний (как компонента экономики) и экономики знаний неточны, наивны, весьма риторические, что закономерно вызывает скептицизм. Так, Р. Ланглуа считал постановку проблемы Ф. Махлупа о производстве и распространении знаний семантическим упражнением, а не экономическим анализом. Критика, в общем-то, обоснована и необходима. Однако справедливо будет сказать и несколько  аргументов (насколько позволяет такая форма изложения) в защиту экономики знаний, чтобы не «выбрасывать» эту концепцию вслед за сменой научной моды или прожектов международных организаций, оправдывающих их существование.

  Во-первых, разве мало в экономической теории того, что неопределимо и невозможно количественно оценить? Такая проблема характерна для всех важнейших категорий и факторов. Не буду на этом останавливаться.

 Во-вторых, практически все известные экономисты согласились с концепцией постиндустриальной экономики, хотя она более спорная и неопределенная. Например, говорить о вторичности промышленности во второй половине ХХ в. позволило то, что  промышленность уже была создана в первой половине. Промышленность все равно сохраняла значимость, т.к. без нее нечего перевозить и нечем торговать и т.п. В общем, концепция постиндустриальной экономики не может быть доминирующей в объяснении изменения современной экономики. Четверная промышленная революция свидетельствует о том, что уровень индустриализации только возрастает.

  В-третьих, мы забываем, как мы сами определяли индустриальную экономику. Точно также мы можем определить и экономику знаний, только с акцентом на то, что основная часть стоимости создается в сфере генерирования знаний, ведь основные условия и параметры воспроизводства зависят именно от знания (в том числе и промышленность), которые становятся главным фактором и продуктом. Это и есть новый уровень развития общества («постиндустриальное» – это не совсем удачный термин).  

  Экономику знаний можно обоснованно представить с политэкономической точки зрения, с точки зрения экономической истории и исследования современного технологического хозяйства.

  В-четвертых, концепция экономики знаний прекрасно вписывается в современный мейнстрим, охватывая неоклассическую теорию и неокейсианство, институционализм и либертарианство. Легко установить связь концепции с работами нобелевский лауреатов – С. Кузнеца, Ф. фон Хайека, Т. Шульца, Р. Солоу, М. Алле, Г. Бэккера, П. Кругмана, К. Дж. Эрроу, Д. Норта.

  В-пятых, да, знания нематериальны, их сложно обобщенно определить. Такие же проблемы есть и с трудом, как фактором производства, но его же мы не отбрасываем. Знания достаточно четко определяемы как экономическая категория с точки зрения способности к производству, соответствует основным признакам фактора производства, ресурса, актива, продукта, собственности, товара. Они обосновано представляются как социальная конструкция, источник стоимости, ренты, капитализации, конкурентных преимуществ, рыночной власти.

  В-шестых, концепция экономики знаний дает большие возможности в объяснении современной экономики и анализа процессов на микро- и макроуровнях, в том числе на глобальном. Она представляется и как теоретический подход, и как практический инструмент, который может использоваться в государственной политике. Также на основе концепции могут разрабатываться аналитические модели, в том числе для международных сопоставлений.

  В-седьмых, экономику знаний можно представить и как раздел (дисциплину) экономики, которая изучает деятельность (процессы) в сфере знаний на уровне предприятия или страны, использование специальных ресурсов, функционирование секторов, финансовые аспекты и т.д. Как дисциплина, экономика знаний охватывает: экономику науки; экономику образования; экономику инновационной деятельности; экономику технологий (в том числе определенных видов). Именно эти направления сегодня нуждаются в новой дисциплине.

  В-восьмых, мы инвестируем в знания на личном уровне и в бизнесе, зарабатываем на них, конкурируем за них. Это касается и предприятий и государства. Но при этом мы критикуем обсуждаемую концепцию вместо того, чтобы сосредоточить интеллектуальные усилия на ее развитии. Мы понимаем, что знания становятся важнейшим ресурсом, но пытаемся вывести их за рамки экономической теории. В результате – нет общедоступных экономических методик оценки знаний, их «переделов» при создании стоимости, обоснованных подходов к оценке эффективности НИОКР и инвестиций, подходов к налогообложению и мн. др. Собственными методиками работы со знаниями, управления знаниями обладают лишь немногие фирмы, поэтому они лидеры.

  Аргументацию можно продолжать, но хотелось бы сделать это в процессе научной и экспертной дискуссии именно в экономическом ключе.