Отношение Запада к цифровым технологиям испортились в последние годы, так как некоторые когда-то прославленные (отмеченные) инновации начали раскрывать свои минусы (отрицательные стороны). Однако, как и все технологические революции, цифровая является палкой в двух концах, предлагая существенные преимущества вместе с серьезными проблемами и, конечно, не только не Западе. 

Например, исследования показали, что электронная торговля и цифровые финансы в Китае одновременно способствовали и скорости, и инклюзивности экономического роста. Микропредприятия (в среднем с тремя сотрудниками), которые не имеют доступа к традиционным источникам кредита, теперь могут получать финансирование. Также они могут подключиться к более широким рынкам через различные онлайн платформы, многие из которых предоставляют инструменты и данные для повышения производительности, совершенствования качества продукта, и извлечения выгод из бизнес-тренинга (обучения, повышения квалификации).

В целом, платформы электронной торговли повышают финансовую и экономическую доступность (включенность), если они открыты и направлены на расширение доступа к цифровым рынкам, вместо того, чтобы конкурировать с товарным рядом их собственных пользователей. С другой стороны, автоматизация с цифровым управлением, искусственный интеллект (ИИ) и машинное обучение имеют неотъемлемые эффекты из-за серьезных нарушений на рынке труда, которым необходимо противостоять.

В то же время, как и в прошлые периоды технологических трансформаций, мы должны ожидать значительных изменений в относительных ценах на товары, услуги и активы по мере того, как мы продвигаемся в цифровую эпоху. С точки зрения рабочих мест, навыки, связанные с созданием или использованием новых технологий, будут увеличиваться в цене, в то время как те, для которых цифровые технологии представляют превосходную замену, будут снижаться в цене - иногда абсолютно. Этот переход к новому равновесию займет время и наложит дополнительные затраты на отдельных работников и отрасли. Правительства должны будут ответить новыми или расширенными социальными услугами и правилами. Но даже в лучших случаях этот процесс не будет легким.

Хотя автоматизация является лишь одним из аспектов цифровой революции, она представляет собой серьезную проблему, особенно в отношении распределения доходов. Но чем дольше переход задерживается, тем больше времени потребуется для реализации вклада новых технологий в производительность и рост. В настоящее время часто слышно вопрос к комментаторам, почему производительность снижается, если мы находимся внутри цифровой революции. Отчасти ответ заключается в том, что существует запаздывание в навыках, необходимых для внедрения новых технологий по секторам и в бизнес-моделях и цепочках поставок. 

Схожая проблема относится к странам на ранних этапах развития, где трудоемкое процессно-ориентированное производство и сборка сыграли незаменимую роль в достижении устойчивого роста. Достижения в области робототехники и автоматизации в настоящее время разрушают традиционный источник сравнительных преимуществ развивающихся стран (мира). Безусловно, платформы электронной коммерции могут служить частичной альтернативой экспорту продукции за счет ускорения расширения внутренних рынков. Но настоящий приз – это глобальный рынок. Только если цифровые платформы могут быть расширены для того, чтобы задействовать (использовать) глобальный спрос, они предложат альтернативную модель роста (при условии, что тарифы и регуляторные барьеры не мешают).

Другим ключевым компонентом цифровой революции являются данные, благодаря их ценности при объединении, агрегировании и анализе при помощи правильных инструментов. Рост бизнес-моделей, основанных на извлечении этой ценности, поднял проблемы конфиденциальности. Особенно деликатным случаем, например, являются данные о состоянии здоровья, такие как ДНК и медицинские записи, которые имеют значительную потенциальную ценность для биомедицинской науки, но также могут нанести серьезный вред, если попадут в неправильные руки. Задача будет состоять в том, чтобы разработать нормативную базу, которая обеспечит конфиденциальность и безопасность персональных данных, одновременно создавая возможности для бизнес-моделей, которые зависят от их сбора и использования.

В более широком смысле сегодняшние технологические достижения создали макроэкономическую головоломку, поскольку тенденции роста и производительности, кажется, движутся в неправильном направлении. Помимо отставания в навыках, одно из возможных объяснений – но, безусловно, не мнение большинства – заключается в том, что цифровая «революция» не такая революционная.

Другое объяснение заключается в том, что цифровые технологии, как правило, имеют необычную (хотя и не уникальную) структуру затрат с высокими фиксированными затратами, заменяющими  предельные издержки, стремящиеся от нуля к низкому уровню. Поэтому при рассмотрении широкого массива приложений и географических местоположений, средние затраты на некоторые ключевые технологии незначительны. Очень ценные «бесплатные» услуги, которые мы используем, фактически были правильно оценены по их предельной стоимости.

Точно так же, экспоненциальные улучшения в мощности и полезности цифровых продуктов также могут быть достигнуты при минимальных затратах. Современные смартфоны более мощные, чем суперкомпьютеры середины 1980-х годов, и стоят долю от их цены. В настоящее время безусловно возможно, что увеличение вычислительной мощности в 10 000 раз при незначительных дополнительных затратах за последние 20 лет дали минимальные потребительские выгоды; но это крайне маловероятно.  

Более того, ни одна из этих выгод не охвачена в счетах национального дохода. Это не означит, что мы предлагаем отказаться или пересмотреть ВВП; но нам необходимо признать его ограничения. Проблема с ВВП заключается не в том, что он является плохой мерой материального благосостояния (оставляя в стороне вопросы распределения), но в том, что он является неполным. Он не включает ни увеличение объема товаров и услуг, предоставляемых по отрицательным дополнительным расходам, ни нематериальной стороны индивидуального благосостояния или социального прогресса в целом.

Заглядывая вперед, такая же динамика структуры затрат обещает создать значительное увеличение благосостояния во многих областях. У большинства медицинских специалистов вскоре появятся цифровые помощники, которые будут предлагать диагнозы (особенно для некоторых видов рака, диабетической ретинопатии и других хронических заболеваний), выполнять неинвазивные хирургические операции или искать подходящие опубликованные исследования. И многие из этих услуг будут доступны удаленно людям во всем мире, в том числе в бедных или иных уязвимых сообществах. Точно так же, технологические усовершенствования с предельными издержками, стремящимися от нуля к минимуму, могут оказать значительное влияние на устойчивость, еще один ключевой ингредиент в долгосрочном благосостоянии.

На самом деле разумно ожидать, что со временем большинство преимуществ цифровых технологий выйдет за пределы узкого понимания измеримого материального благополучия. Это не значит, что нужно игнорировать или минимизировать проблемы (задачи), с которыми необходимо столкнуться в этой области, особенно в отношении неравенства. Но разумный подход к этим проблемам будет отражать устойчивое  восстановление равновесия выгод, затрат, рисков и уязвимостей в цифровую эпоху.

MICHAEL SPENCE