В ноябре 2022 года сотни руководителей корпораций и глав государств собрались на Бали (Индонезия) на глобальный бизнес-саммит B20. Темы повестки дня в этом году вращались вокруг трех взаимосвязанных целей: устойчивость, инклюзивность и экономический рост.

Эти три цели не противоречат друг другу, они могут быть взаимодополняющими. Устойчивый мир может сдерживать изменение климата и сохранять природный капитал и биоразнообразие. Инклюзивность создаст экономические возможности и общий прогресс для всех. И хотя некоторые считают, что экономический рост несовместим с борьбой с изменением климата, он необходим для производства финансовых ресурсов, необходимых для создания устойчивого, инклюзивного мира, при условии, что эти ресурсы используются правильно.

Чтобы оценить масштаб предстоящих проблем, мы изучили два чрезвычайно важных показателя. Во-первых, мы измерили разрыв в уровне устойчивости, который представляет собой дополнительные инвестиции в технологии с низким уровнем выбросов, которые должна сделать каждая страна, чтобы достичь чистого нулевого уровня выбросов к 2050 году. Учитывая, что к 2030 году мир исчерпает свой "углеродный бюджет" – количество углекислого газа, которое он может выбросить в атмосферу, не вызвав опасного уровня глобального потепления, – времени для критически важных инвестиций остается мало. Переход к экономике с нулевым уровнем выбросов потребует принятия решительных мер к концу этого десятилетия.

Другой показатель, который мы называем "разрыв в возможностях", равен уровню потребления, необходимому для удовлетворения основных потребностей, таких как продукты питания и электроэнергия, наличию свободного дохода сверх самого необходимого и возможности пережить чрезвычайные ситуации. Согласно нашим расчетам, черта расширения возможностей составляет $11 на человека в день в более бедных странах и $55 в более богатых странах (по паритету покупательной способности 2011 года). Если бы каждое домохозяйство в мире смогло достичь такого уровня потребления к 2030 году, то каждый взрослый человек к 2050 году смог бы избежать бедности и обрести экономическую безопасность. Но и здесь миру придется совершить радикальные изменения до конца этого десятилетия.

Правительства могли бы потратить часть доходов от экономического роста на привлечение более бедных домохозяйств к глобальному среднему классу, а часть – направить на создание "зеленой" инфраструктуры.

В то же время исследования, которые мы представили на саммите B20, показывают, что один лишь экономический рост не сможет устранить разрыв в устойчивости и расширении прав и возможностей. Если страны и регионы, которые мы исследовали, сохранят текущий уровень расходов, то лишь немногие из них смогут преодолеть более половины разрыва в расширении прав и возможностей к 2030 году, и ни одна из них не сможет преодолеть более половины разрыва в устойчивости. Например, в США, по нашим оценкам, разрыв в расширении возможностей составляет 5 трлн долларов, а разрыв в устойчивости – 5,6 трлн долларов. Если экономика США будет расти на 2,1% в год до конца десятилетия, то к 2030 году страна преодолеет лишь 36% разрыва в расширении возможностей и 7% разрыва в устойчивости.

Ситуация совершенно иная в странах Африки к югу от Сахары, где, по нашим оценкам, разрыв в расширении возможностей гораздо больше – 10,3 трлн долларов, а разрыв в устойчивости составляет 600 млрд долларов. Ожидается, что экономический рост (в соответствии с текущими прогнозами) позволит устранить лишь 6% разрыва в расширении возможностей и 25% разрыва в устойчивости.

Чтобы устранить эти пробелы, экономический рост должен быть подкреплен дополнительными силами. Для начала, инновации под руководством бизнеса могут изменить текущую модель роста в сторону большей ориентации на инклюзивность и устойчивость. Крупные компании из стран G20 тратят более 2 трлн долларов в год на исследования и разработки и, таким образом, должны сыграть решающую роль в разработке новых технологий и решений для снижения затрат на переход к устойчивому развитию.

А когда эти предприятия придумают, как снизить стоимость инфраструктуры с низким уровнем выбросов, они также могут помочь переориентировать экономический рост на устойчивое развитие, изменив предпочтения потребителей в пользу "зеленой" продукции, как это сделали в последние годы производители электромобилей. В то же время, если инновации под руководством бизнеса сопровождаются стратегиями и государственной политикой, обеспечивающими образование, обучение, уход за детьми, здравоохранение и инклюзивный найм, они могут помочь устранить разрыв в возможностях, повысив доходы работников.

Правительство и благотворительные организации также могут направить стимулирующие меры и государственные ресурсы на обеспечение устойчивости и инклюзивности. Например, правительства могут мобилизовать больше частного капитала для устойчивых проектов, инвестируя в них, – подход, известный как смешанное финансирование. Налоги на выбросы углерода и субсидии для низкоуглеродных проектов также могут стимулировать инвесторов к устранению разрыва в устойчивости. В качестве альтернативы, правительства могут использовать прямые трансфертные платежи, чтобы поднять больше домохозяйств за черту расширения прав и возможностей.

К сожалению, существующие в мире пробелы в расширении прав и возможностей, а также устойчивости не могут быть немедленно устранены. Но это должно стать призывом к действию, а не поводом для бездействия. Компании должны не только принять вызов и внедрить инновации, но и воспользоваться многочисленными возможностями, которые уже существуют. Аналогичным образом, правительства и благотворительные организации должны сосредоточиться на тех областях, где рынки в настоящее время не достигают цели. Если бизнес, государственный и социальный секторы будут работать вместе, мы сможем обеспечить устойчивый и инклюзивный рост, в котором так нуждается мир.

Свен Смит, Ану Мадгавкар и Кевин Расселл