Это лето с рекордно сильной жарой и спорными выборами по всему миру дает ценную возможность задуматься о том, какую роль могут играть отдельные люди в обеспечении позитивных перемен. Создавая коалиции и усиливая голоса тех, кто больше всего пострадал от кризисов, мы можем проявить смелость и политическую волю, необходимые для преодоления, казалось бы, непреодолимых глобальных проблем.

Яркими примерами являются изменение климата и утрата биоразнообразия. Будучи давним защитником экологической справедливости, я на собственном опыте убедилась в глубоком воздействии обоих факторов на общины и коренные народы, находящиеся на передовых рубежах. Эти группы населения больше всего страдают от этих взаимосвязанных кризисов, которые ставят под угрозу их средства к существованию, здоровье и культурное наследие.

Разнообразная наземная и морская среда, обеспечивающая жизнедеятельность общин коренных народов, также лежит в основе жизни и общества, каким мы его знаем. Мы зависим от здоровых экосистем в том, что касается пищи, жилья, воды, медицинских достижений и профилактики заболеваний. Более 50% мирового ВВП, оцениваемого в 44 триллиона долларов, зависит от природы. Очень важно, что процветающие экосистемы выступают в качестве естественных поглотителей углерода, поглощая до 50% парниковых газов, образующихся в результате деятельности человека.

Создавая угрозу для таких важнейших поглотителей углерода, как тропические леса и океаны, утрата биоразнообразия усугубляет изменение климата, которое, в свою очередь, ускоряет деградацию окружающей среды, вследствие чего миллионы людей, а также бесчисленные виды растений и животных становятся все более уязвимыми. Хорошая новость заключается в том, что мы можем обратить эту ситуацию вспять: способствуя развитию устойчивых и разнообразных экосистем, мы можем смягчить последствия изменения климата и создать благоприятный круг, который защитит сообщества, находящиеся на передовой.

В условиях крупнейшего массового вымирания за последние 65 миллионов лет защита биоразнообразия становится как никогда актуальной. Исследования показывают, что почти половина видов животных в мире в настоящее время переживает стремительное сокращение численности популяции, причем Латинская Америка и Африка сталкиваются с наиболее серьезными потерями биоразнообразия.

Несмотря на то, что эти события рисуют мрачную картину, в решении проблемы кризиса биоразнообразия наметился определенный прогресс. В 2022 году на саммите ООН по биоразнообразию в Монреале (COP15) стороны Конвенции ООН о биологическом разнообразии утвердили Куньмин-Монреальскую Глобальную рамочную программу по биоразнообразию («Global Biodiversity Framework», GBF). Это знаковое соглашение, потребовавшее многих лет создания коалиций и проведения кампаний по защите прав человека, наметило стратегию, направленную на то, чтобы остановить и обратить вспять процесс исчезновения природы, включая амбициозную цель - сохранить к 2030 году не менее 30% суши и морей мира.

В рамках GBF развитые страны обязались предоставлять странам Глобального Юга, где находится большая часть оставшегося биоразнообразия, не менее 20 миллиардов долларов в год до 2025 года и 30 миллиардов долларов в год до 2030 года. Если эти обязательства будут выполнены, они позволят развивающимся странам реализовать амбициозные национальные планы действий по сохранению биоразнообразия, тем самым обеспечив защиту населения планеты, наиболее уязвимого к изменению климата.

К сожалению, в настоящее время мир далек от достижения этих целей. В новом докладе лондонского аналитического центра ODI говорится о том, что из 28 стран, по которым проводилась оценка, 23 не выполнили свои обязательства по финансированию биоразнообразия по состоянию на 2021 год (последний год, за который имеются данные). Чтобы достичь целей на 2025 год, этим странам придется удвоить свой вклад.

Пропасть между обещаниями и действиями в области климата выглядит еще более тревожной, если учесть, что 20 миллиардов долларов в год составляют лишь 1,1% от 1,8 триллиона долларов, которые страны мира ежегодно тратят на меры, наносящие вред окружающей среде. Эти ресурсы, эквивалентные 2% мирового ВВП, поддерживают такие сектора, как ископаемое топливо и промышленное сельское хозяйство, на которые приходится большая часть выбросов парниковых газов и которые приводят к потере биоразнообразия.

Чтобы защитить природные богатства планеты, правительства должны согласовывать свои расходы с заявленными ценностями. Важным шагом в этом направлении является новый закон Европейского союза о восстановлении природы («Nature Restoration Law»), цель которого - восстановить не менее 20% суши и морей ЕС к 2030 году, а все подвергшиеся деградации экосистемы - к 2050 году.

Безусловно, многое еще предстоит сделать. В преддверии октябрьской конференции ООН по биоразнообразию в Колумбии (COP16) политики и сторонники защиты климата должны продолжать создавать глобальные коалиции, чтобы ликвидировать пробел в финансировании биоразнообразия. Они также должны обеспечить, чтобы в процессе принятия решений, когда речь идет о проектах по сохранению и восстановлению окружающей среды, участвовали общины, наиболее пострадавшие от деградации окружающей среды, особенно коренные народы.

Защита и восстановление биоразнообразия имеют решающее значение для поддержки восстановления природных экосистем нашей планеты и смягчения наихудших последствий изменения климата. На COP16 у мировых лидеров будет шанс создать благотворный круг перемен. Для обеспечения устойчивого будущего необходимо, чтобы они воспользовались этой возможностью.

Мэри Робинсон